Уже не первый раз спрашивают чем мне так полюбился этот бледнолицый улыбающийся тип,
которого я везде ставлю в подписи, аваторы и т.д.
Думаю самым простым будет не описывать что я к нему чувствую и каким считаю, а просто скопировать сюда статью которая открыла мне Истинного Джокера.
Бетмен по сравнению с ним оказался всего лишь картонной обложкой...Но выводы делать вам уже самим.
УБИЙСТВЕННАЯ ШУТКА: Путь в безумие (Флэшбэки из комикса Алана Мура)
Это не совсем фан-фикшн. Человек по имени Джейсон С. сделал нечто вроде литературного переложения флэшбэков из знаменитого комикса Алана Мура “Убийственная шутка”. Многое он, разумеется, присочинил, чтобы заполнить пробелы в повествовании, но получилось неплохо. Кое-какие вольности с текстом позволил себе и автор русского перевода, однако, опять же, не в ущерб убийственному первоисточнику. В сумме получилась почти творческая работа. В любом случае, то, что было у Мура, есть и здесь. Если бы ЭТО могло произойти на самом деле, то только так…
I.
Его капли пота блестели, как звезды на небе. Это был тот вид пота, который бывает лишь, когда психуешь так, что нужно собрать всю силу воли, чтобы не закричать.
Это была еще та ночка. Несмотря на все попытки справиться с собой, его руки тряслись, как у диабетика, забывшего принять лекарство. Он в отчаянии хватался за свои вьющиеся черные волосы. Он столкнулся с машиной, которая уничтожила десятки человек намного лучших, чем он. Стоило дернуть за рычаг - и безопасная тишина исчезла.
Первый выстрел оказался холостым. Вначале он немного поприветствовал публику. Он не слышал ответа, так что пришлось учесть, что они, возможно, не поняли юмора. Он попробовал еще раз. Кажется, на этот раз получилось получше. Его действия были очень точны и отрепетированы. Он услышал негромкий смех и сразу почувствовал облегчение. В конце концов, они тоже были людьми.
Большинство ветеранов сцены утверждает, что это трудный путь, но если бы им вновь предложили выбор, они избрали бы ту же дорогу. Главное, говорят они, - не ошибиться во время первого выступления. Достаточно одной ошибки, одного промаха в плане, чтобы зритель почувствовал твою слабость.
Он сделал эту ошибку. В ту же секунду он понял, что лучше было бы послушаться совета Дяди Сэма и пойти в армию.
- Клерк смотрит человеку прямо в глаза и говорит... - никогда за все свои прожитые годы ему не было так трудно говорить. - ...М-м-м... кажется, я не помню, что он сказал.
Он нервно хихикнул.
Публика смеяться не собиралась.
Ему хотелось умереть. Это было бы так просто. Смерть была бы теплым и счастливым убежищем, где можно было б спрятаться в тот момент. Существует очень мало столь же эмоционально сложных профессий, как у комика на сцене.
Его обозвали каждым ругательством, которое когда-либо произносил человек. Те, у кого были пустые бутылки, использовали их по назначению. Его отступление со сцены не осталось незамеченным. Бутылка с остатками пива покинула руку одного из пьяниц и врезалась в затылок комика. Он взвизгнул и прокувыркался три ступеньки со сцены.
Он увидел большую руку, протянутую ему. Это был другой комик, звезда клуба. Здоровяк помог ему и спросил, как он себя чувствует. В его взгляде неудачливый дебютант различил то, что меньше всего хотел увидеть. Жалость. Он сразу вспомнил, как к нему приставали в школе. Какая-то симпатичная девочка помогла ему встать после того, как другие дети сбили его с ног. В ее глазах он видел жалость и ненавидел себя за это. Никому из людей не кажется приятной жалость, кроме маленьких испорченных сынков богатеев.
Он заверил здоровяка, что с ним все в порядке. Почистил костюм и взял шляпу со стойки позади него. Дым сигары наполнил его ноздри, и он оглянулся вокруг.
Владелец клуба стоял перед ним, и сердитый взгляд на его круглом лице не предвещал ничего хорошего.
- Что, черт возьми, с тобой случилось?
- Мне очень жаль, мистер Брокоу, это не повторится.
- Проследи, чтобы не повторилось, иначе я уволю тебя. Мне не нужны придурки, портящие репутацию клуба.
- Да, сэр.
Брокоу повернулся и пошел обратно в свой офис. Только тогда комик подумал о том, как надо было ответить этому хаму.
Он вышел из клуба и направился к своему автомобилю. В стороне он услышал смех. Он прозвучал тепло и дружелюбно. Он направился к группе смеющихся детей. Может, здесь ему удастся найти хоть пару друзей?
Стоило ему приблизиться, как смех возобновился. Прозрение настигло его подобно ледяной пуле. Они смеялись над ним. Такова цена неудачной шутки.
Возвращаясь к автомобилю, он спрятал голову в свои руки. Вздох, который сопровождал это движение, навеял бы тоску и на ангела. Он засунул руку внутрь кармана куртки и вытащил коробочку с кольцом, которая находилась там целый месяц.
“Дженни...”
Он улыбнулся. Если бы она сказала “да”, во всем этом появился бы хоть какой-то смысл. Будучи пессимистом (то есть реалистом), он понимал, что она, вероятно, никогда не скажет “да” такому, как он.
Он попробовал завести автомобиль. Ржавый кусок железа издал вопль ужаса и лишь затем заработал. В отчаянии он откинулся на сиденье.
Направляясь к дому, он начал переключать радиостанции.
“Пыль на ветру”.
“Кот в колыбели”.
“Человек-пианино”.
Это были замечательные песни, но все они были крайне угнетающими.
“Канон Пачелбела”.
Красивая музыка заполнила автомобиль, и в эти несколько секунд он был почти счастлив.
Песня напомнила ему о Дженни. Она делала его жизнь прекрасной, хоть он знал, что не заслуживает ее. Он никогда не преуспевал, всегда был в проигрыше. Он посмотрел в окно и заметил, что находится на мосту.
Он посмотрел на город и сморщился. Готэм всегда был адской дырой. Здесь давно не было никаких ценностей. Он помнил, как были застрелены Уэйны - тогда он был ребенком. Весь город в то время был в депрессии. Они были готэмскими Кеннеди. Кто мог убить таких замечательных людей?
Он решил не унывать. Может быть, когда-нибудь и он прославится. Может быть, когда-нибудь он будет счастлив. Может, когда-нибудь и у него будет прекрасная семья.
Может быть...
Хотя, с другой стороны, почему бы и нет?
II.
В школе он был лучшим в своем классе, а химия была для него раскрытой книгой.
На практику его направили на фабрику “Ace Chemical”. Он стал учеником одного из ведущих химиков, делал записи, варил кофе и мог разве что наблюдать через плечо за работой босса. Он держал рот на замке, и химика это устраивало: мысль о том, что за ним все время следует какой-то зеленый юнец, не слишком радовала его.
Однажды ему попала в руки бумага с уравнениями, сделанными для нового эксперимента. Любопытный молодой человек решил пересмотреть их и сразу же нашел ошибку в логике химика. Когда он указал начальнику на промах, тот немедленно его уволил.
На следующий день ему позвонили с “Ace Chemical”. Он услышал, что руководство очень сожалеет о совершенной несправедливости и, хотя и не собирается возвращать ему прежнее место, готово предложить намного лучшую работу, как только он получит диплом.
Это произошло три года назад. Последние два месяца он просидел за столом. Раньше он мечтал стать кем-то вроде того химика и делать карьеру в мире науки. Теперь он занимался примерно тем же, что и во время практики, только не надо было за кем-то наблюдать. Он просто работал за столом. Он знал, что должен и дальше продвигаться вверх по служебной лестнице, и деньги, заработанные за последние два месяца, были очень приличными.
Вот только это не уже радовало. Он хотел стать важной фигурой, а не оставаться чужой тенью всю свою жизнь. И было лишь два выхода: либо более интересная работа, либо... давняя мечта. Комедия. Это было то, в чем он не сомневался.
У него было под рукой несколько пузырьков с препаратами для экспериментов. Внезапно его охватила новая волна эмоций. Ненависть. Он ненавидел эту работу. Он не мог ее терпеть. Горькая усмешка скривила его губы, бровь приподнялась. Его рука выронила мензурку, наполовину заполненную йодом. Она разбилась на ковре, и жидкость разлилась.
- О чем Вы думаете, черт возьми? - грубый пожилой голос послышался позади него. Он сразу же узнал его. Химик. Тот самый, что уволил его три года назад.
- Кажется, я думал о том, как мне хочется разбить эту мензурку. Это было мое новогоднее решение - всегда исполнять свои желания, - его улыбка и расслабленное выражение лица не изменились.
- Думаю, Вы не понимаете, с кем говорите, молодой человек.
- При всем уважении, сэр, думаю, Ваша голова соображает хуже, чем Ваша большая жирная задница. Я увольняюсь.
Он продолжал улыбаться, ожидая, что химик, возможно, извинится перед ним, предложит ему жалование побольше или работу получше.
- Поосторожнее с дверью на пути к выходу.
Улыбка превратилась в гримасу удивления. В чем дело? Почему его так легко увольняют? Неужели он был... никем?
Через пятнадцать минут он собрал личные вещи со своего стола в маленькую картонную коробку: пресс-папье, фотография Дженни, маленький плакат с надписью “Вам не надо быть сумасшедшими, чтобы здесь работать... но это поможет!”
Все же он посмел бросить последний вызов руководству, позволив двери на выходе стукнуть себя.
В машине он уже не смог бороться со слезами.
- О чем я думал, черт возьми?!
Он выбросил свой чек на зарплату и потом не мог точно вспомнить, почему сделал это. Это было секундное затмение. В любом случае, подумал он, остается карьера комедианта.
Все будет в порядке.
Он еще раз потрогал коробочку с кольцом в своем кармане. Теперь он снова мог улыбнуться.
У НАС все будет в порядке.
Сегодня ночью будет НОЧЬ.
III.
Как только он открыл дверь дома, вонь ударила ему в нос. Он меньше всего хотел приводить сюда Дженни сегодня вечером. Он заказал столик в “Четырех сезонах”, чтобы поужинать. Теперь надо было ждать.
Он повесил свое пальто возле двери и положил коробку с личными вещами на кофейный столик. Увидел кружку на столе и решил хлебнуть немного освежающего напитка. На дне кружки он заметил остатки кофе, инстинктивно подошел к раковине, чтобы вымыть посуду. Повернул кран - и новая волна отвращения сшибла его. Вода была восхитительным потоком грязи, скопившейся за последние три дня. Придется обойтись без кофе. “По крайней мере душ все еще работает”, - пришлось сказать громко самому себе.
- У Вас два сообщения -
Автоответчик в другой комнате светился красным светом.
- Это доктор Паркер из “Ace Chemical”. Вы можете получить свою последнюю зарплату в пятницу. И, мистер...
-следующее сообщение -
- Дорогой, это Дженни. Нужно, чтобы ты заехал за мной на десять минут позже. Придется пробыть в классе немного дольше, чем я думала. Нет, лучше встретимся, когда я вернусь из художественной студии. Люблю тебя, пока.
-конец сообщения-
Он улыбнулся. Дженни поздно поступила в колледж. Через несколько месяцев получит диплом. Они встречались со школы. Школа. Боже, как давно это было. Он понимал, что их случай почти уникален. Большинство школьных увлечений считаются священными, если длятся хотя бы месяц.
Он умылся и начал бриться. Срезая трехдневную щетину, изучал собственные глаза и ощущал ту краткую вспышку эго, которую чувствуют все мужчины в течение полсекунды каждый раз во время бритья. Он скорчил несколько рож перед зеркалом, прежде чем покинул ванную.
Он надел зеленый костюм и зеленую бабочку. Конечно, он не знал этого. Он очень плохо различал цвета, и Дженни всегда подшучивала над этим.
Он представил, как однажды, когда (если) они поженятся, она нацепит на всю его одежду бирки “Красный”, “Зеленый”, “Фиолетовый” и т.д. Или просто будет с улыбкой смотреть, как он одевает ярко-оранжевый костюм с синим галстуком.
- Всему свое время, - громко сказал он снова самому себе.
Несколько капель одеколона, и он направился к двери. Впервые за весь день на его лице появилась радостная улыбка. Но это продолжалось недолго.
- Ты наконец заплатишь за квартиру?
Обернувшись, он увидел старую миссис Буркисс, домовладелицу.
- Э-э-э... нет, еще нет, миссис Буркисс, я сожалею.
- Поспеши, а то мои нервы на пределе.
- Да, мэм.
Он решил не думать о плате за квартиру прямо сейчас. Надо было сжечь этот мост, чтобы окончательно не испортить себе настроение. Его финансовые дела были неутешительными. Ничего из того, что он имел, не дотягивало до общепринятых стандартов. Его “бьюик” чихнул в подтверждение.
Всему свое время.
Он припарковался возле квартирного комплекса, где жила Дженни, и расстегнул ремень безопасности, чтобы выйти. Внезапно дверца автомобиля открылась.
- О, дорогая, я не заметил, как ты...
Но это была не Дженни.
- Закрой рот, ублюдок!
Человек с ножом и колготками на голове стоял перед ним.
- Послушайте... у меня совсем нет денег. Пожалуйста, не надо...
- Мужик, ты что, сейчас заплачешь? Черт, люблю, когда вы это делаете. Ну давай, плакса, почему бы тебе - БАХ!
Дверца позади преступника открылась, и он вывалился на тротуар. Перепуганный комедиант уставился на него, а затем на стоящую сзади Дженни и массивный кирпич в ее руке.
Она разгладила складки на своем платье и улыбнулась.
- Привет, дорогой. Поехали?
По понятным причинам они приехали в “Четыре сезона” позже, чем рассчитывали.
- Пока что вечер был богат событиями. Посмотрим, какие сюрпризы припас для нас ужин, - попробовал пошутить он.
- Конечно. Я очень голодна.
Он назвал служащему свою фамилию и сказал, что заказывал столик на двоих.
- Боюсь, что Ваш столик уже занят, сэр.
- Простите?
- У нас правило - ждать посетителей примерно 10 минут, если они не являются в назначенное время. После этого заказ аннулируется.
- Послушайте, сэр, Вы понятия не имеете, что со мной случилось.
- И это меня совершенно не интересует, сэр. Прошу Вас уйти и в следующий раз приходить вовремя.
- Послушай, ты, напыщенный сукин сын...
- Пошли, любимый, не надо скандала, - Дженни взяла его за руку. Он вырвался.
- Какого черта, я не собираюсь!..
- Дорогой... пожалуйста.
Он поднял указательный палец еще раз, будто собираясь что-то сказать, но смог лишь огорченно вздохнуть.
- Ладно. Пошли, Дженни.
- Кажется, в это время суток не так уж много мест, где можно поесть.
- Подожди! Я знаю одно!
- Да уж, выбор у нас невелик.
Должно быть, они были самыми нарядными клиентами, которые появлялись в третьесортном “Бургер Кинге” в течение долгого времени.
Усевшись с купленным фэст-фудом, они молча занялись едой. Он решил оставить кольцо в кармане. Сейчас не лучший момент. Может быть, в другой раз...
- Ты женишься на мне? - спросила Дженни.
- Что?
- Я хочу, чтобы мы поженились.
Он засмеялся. Достал коробочку с кольцом, открыл ее и передвинул на другой край стола.
- Забавно. Я собирался спросить тебя о том же.
Они оба смеялись от радости. Потом встали и обнялись. Поцелуй, который последовал за этим, заставил от изумления раскрыть рты пьяных подростков, сидящих позади них.
.
...
